Не успел он договорить, как Ланьхуа скинула верхнее одеяние.

– Давай вернемся в снежные горы Куньлунь. Там свежо и приятно.

Дунфан Цинцан осекся и раздраженно заметил:

– Темнейший готов поделиться с тобой тонкостями учения. Это редкая удача, о которой многие не смеют мечтать. Внимательно выслушай Темнейшего и получишь больше пользы, чем если взойдешь на десять заснеженных гор.

Ланьхуа разгорячилась еще больше. Она растирала рукой низ живота, не желая разговаривать с Дунфан Цинцаном. Нарастающее удовольствие слегка удивило Повелителя демонов. Это не походило на действие обычного приворотного зелья из царства Демонов. Дунфан Цинцан задействовал внутреннее дыхание, чтобы пресечь действие вредоносного зелья, но внезапно услышал откуда-то сбоку шипение. Что-то гладкое и скользкое коснулось левой ноги, заставив невольно охнуть даже Орхидею.

– Почему господин бродит в одиночестве посреди пустынной рощи? Вы заблудились? – прозвучал в ушах Дунфан Цинцана хриплый и обольстительный голос.

Чужое дыхание обдало щеку Дунфан Цинцана жаром, вызвав невыносимый зуд. Ланьхуа не смогла удержаться от дрожи и мелко затрясла левой ногой. Повелитель демонов равнодушно стоял, ожидая, пока демоница-змея приблизит к нему лицо и высунет жало, чтобы поцеловать в губы. С коварным и самоуверенным видом Дунфан Цинцан приподнял правый уголок рта. Правой рукой он притянул к себе девушку, чей хвост обвился вокруг его ног, обратил пальцы в звериные когти и яростно сжал голову незнакомки. Та взвыла от боли, изогнулась и забила хвостом по земле.

– Господин, господин… Ай-я-яй, очень больно!

– Решила завладеть разумом Темнейшего? Что ж, твоя смелость заслуживает похвалы.

Сквозь когти сребровласого мужчины демоница разглядела на его лице два разных выражения. Слева щека покраснела будто бы от вина, а глаз затуманился, как всегда случалось с теми, кто испил приворотное зелье матери. Однако правый глаз смотрел ясно, излучал ярость и грозил смертью. Кривая улыбка мужчины вселяла ужас, напоминая усмешку бога убийств [31] .

Противоречивое выражение на лице предполагаемой жертвы потрясло демоницу-змею, но больше всего ее напугала сила мужской руки, сжимавшей ей голову. Она боролась изо всех сил, но не смогла вырваться или хотя бы заставить мужчину ослабить мощную хватку. Сила красавца значительно превышала ее собственную.

– Почтенный господин! Ничтожная демоница признает, что ошиблась.

Дунфан Цинцан кивнул и равнодушно сказал:

– Ладно, раз ты признала ошибку, говори, какого наказания ты заслуживаешь.

– Э-э…

– Если не скажешь… – Лицо Дунфан Цинцана застыло. – Темнейший выберет наказание сам. И покарает тебя прямо сейчас.

Едва голос Повелителя демонов затих, меж его пальцами вспыхнули красные огоньки. Послышалось шипение, и на лице девушки с истинным телом змеи остались ожоги. Она горестно закричала, всполошив лесных птиц, взмывших в небо.

Дунфан Цинцан отшвырнул обмякшее тело, и демоница, страдая от боли, тут же свернулась кольцом на земле. У нее не было рук, поэтому она прикрыла лицо хвостом. Дрожа от макушки до кончика хвоста, она не смела поднять глаза, но все равно видела, как сребровласый мужчина медленно приближается, подволакивая левую ногу. Когда он подошел, воздух вокруг демоницы нагрелся и потяжелел, сдавив ее плоть. Никогда прежде она не ощущала подобной мощи. Уткнувшись носом в землю, демоница боялась подать голос, всем своим видом выражая покорность.

Дунфан Цинцан протянул руку:

– Противоядие.

– Господин, это зелье приготовила моя матушка. От него нет… нет противоядия.

Повелитель демонов приподнял брови.

– Значит, и сохранять тебе жизнь смысла нет?

– Нет-нет-нет, погодите! – взмолилась несчастная. – Я попрошу матушку сделать противоядие. Прошу, господин, пощадите ничтожную!

Она разрыдалась, но Дунфан Цинцан при виде слез только нахмурился:

– Больше всего в последнее время Темнейшего раздражает плач.

В ладони Дунфан Цинцана вспыхнуло пламя, но его левая рука вдруг шевельнулась, прижалась к низу живота и впилась в него пальцами. Повелитель демонов застыл на месте. В этот драматичный момент с его губ сорвался хриплый вздох, пламя в ладони внезапно погасло, и Дунфан Цинцан словно испугался самого себя. Распластавшаяся на земле демоница не понимала, что происходит. Ее глаза метались по сторонам, пока она пыталась сообразить, что случилось с мужчиной. Он все-таки под воздействием зелья?

В роще повисла долгая тишина, но потом вдалеке завыл ветер и прозвучал женский вопль:

– Не тронь мою дочь!

Дунфан Цинцана атаковал убойный поток демонической ци, и он инстинктивно воздвиг защитный барьер, отразивший атаку. От всплеска энергии вокруг повалились вековые деревья. Демоница с истинным телом зеленой змеи встала перед Дунфан Цинцаном и смерила его с ног до головы невозмутимым взглядом.

– Наши ничтожные глаза не разглядели гору Тайшань [32] . Мы оскорбили почтенного господина и просим прощения. У разгульного зелья есть противоядие – моя кровь. Я готова ее пролить, чтобы искупить вину, но надеюсь, впредь господин не станет преследовать нас.

Дунфан Цинцан плотно сжал рот. Похоже, его так испугал звук, сорвавшийся с его собственных губ, что он не решался заговорить. Грозный Повелитель демонов не смел открыть рта! Дунфан Цинцан подумал, что за последнее время умудрился совершить все, чего раньше не делал.

Убрав ладонь Орхидеи с живота, Дунфан Цинцан сплел пальцы рук, чтобы цветочная фея не делала лишних движений и не трепыхалась. Однако возбуждение не спадало. Разгоряченная Ланьхуа царапала тыльную сторону правой ладони Повелителя демонов. Тот нахмурился и наконец приказал древней демонице:

– Подай сюда противоядие.

Женщина тотчас надрезала указательный палец, поворотом руки сотворила из воздуха фарфоровую чашу, сцедила в нее свою кровь и осторожно поднесла Дунфан Цинцану. Тот покрутил в руке чашу, взболтав алую жидкость. Почувствовав запах змеиной крови, Орхидея слегка успокоилась.

– Кровь трехтысячелетнего зеленого щитомордника, должно быть, очень питательна.

Дунфан Цинцан осушил чашу и облизал окровавленные губы. Когда он снова поднял глаза, в них сверкала убийственная ярость, при виде которой древняя демоница невольно попятилась.

– На Колдовском рынке при заключении любой сделки превыше всего ценится данное слово. Почтенный господин пообещал отпустить нас с дочерью. Если откажетесь от обязательств, вас ожидают крупные неприятности.

– М-м?

После чаши змеиной крови душа Орхидеи в изнеможении уснула и перестала тревожить Дунфан Цинцана. Из-за этого левую половину тела разбил паралич. Повелителя демонов охватила досада. Он вспомнил, сколько трудов ему стоило одолеть эту цветочную демоницу, состязаясь в смекалке и мужестве, а ее вывел из строя всего глоток разгульного зелья. Может быть, Дунфан Цинцан попросту ни на что не годен? Он на некоторое время задумался, и его недовольство возросло еще больше. В конце концов он запрятал поглубже невеселые мысли, скривил в улыбке рот и беспечно ответил демонице-змее:

– А если Темнейший как раз-таки ищет неприятностей, что тогда?

Женщина почувствовала, как ее сдавила незримая сила. Демоница отчаянно боролась, но бесплотная длань крепко держала ее, неуклонно притягивая к Дунфан Цинцану. Тот поднял и плавно опустил на шею зеленой змеи правую руку. Холод пронзил ее плоть, лишив возможности сопротивляться. Только теперь она осознала, что задела того, кого трогать не следовало. Как несправедливо! По духу и темпераменту сребровласый мужчина в роще разительно отличался от посетителя чайной. Это было совершенно иное существо! Знала бы она заранее, ни за что бы с ним не связалась, будь у нее даже десять желчных пузырей! [33]

Демоница чувствовала себя обманутой, но обижаться времени не было, и она взмолилась: