Сы Мин улыбнулась:

– Дунфан Цинцан ей больше не навредит.

– Откуда такая уверенность?

– Ну… – Сы Мин склонила голову набок и ненадолго задумалась. – Всего лишь интуиция. Повелитель демонов похож на избалованного ребенка, не обученного ценить то, что дорого. Жизнь его потрепала, и, возможно, он многое понял.

– Значит, ты…

Сы Мин усмехнулась:

– Избивала собаку, упавшую в лужу [65] .

Чан Юань рассмеялся:

– Думаешь, Повелитель демонов питает к Ланьхуа искренние чувства?

– Когда Дунфан Цинцан смотрел на Ланьхуа, я поняла, что мне знаком этот взгляд. – Сы Мин взяла мужчину за руку. – Ты смотришь на меня точно так же, Чан Юань. Твои чувства ко мне искренни?

Мужчина опустил голову и нежно поцеловал любимую в лоб.

– Безусловно.

Глава 29. Почему ты вечно ходишь за мной по пятам, Дунфан Цинцан?

Небо не меняло цвет. В отличие от места, где среди мрака и звезд парил пойманный в ловушку Дунфан Цинцан, здесь никогда не наступала ночь. Однако Повелитель демонов чувствовал одиночество и… тоску.

Но все же сейчас было лучше. Потому что… всякий раз, когда взгляд Дунфан Цинцана падал на пышный куст орхидеи, в его сердце шевелилась смутная надежда. Надежда на то, что из-под земли вот-вот выскочит резвая фигурка и звонко окликнет: «Большой Демон!» Поэтому Дунфан Цинцану казалось, что здешняя скука вполне терпима. Он может еще подождать.

Он не знал, сколько времени прошло. Окружающий пейзаж ничуть не изменился. Ощущения Дунфан Цинцана становились все более расплывчатыми. Единственным подтверждением хода времени была рана в груди, которая медленно заживала. В тот день, когда отвалился струп, Дунфан Цинцан вдруг пожалел, что рана затянулась. Без нее он даже не чувствовал, что время идет.

Пушистый куст орхидеи, росший вдали, по-прежнему не двигался. Время словно застыло на месте. Дунфан Цинцан не заметил, как успел позабыть, почему он упорно стоит на страже. Потому что ждет, когда Ланьхуа очнется? Или потому что у него появилась новая навязчивая идея? Как в древние времена, когда дева Чи Ди нанесла ему поражение, положившее начало его одержимости…

Как бы то ни было, но однажды потерявший чувство времени Дунфан Цинцан проснулся и невольно посмотрел на заветный кустик. Затуманенные сном зрачки медленно расширились, и в алых глазах отразилось белое облачко, которое весело каталось по зеленой траве. Дунфан Цинцан невольно затаил дыхание, как будто боялся, что если выдохнет чересчур много воздуха, то дивное видение упорхнет. Белое облачко напоминало пушистый клубок, который резвился, как шаловливый ребенок.

Повелитель демонов уставился на него не мигая. Ему захотелось погладить клубок, потыкать его, даже ущипнуть шутки ради. Желание подойти нарастало, вызывая беспокойство и зуд. Дунфан Цинцан ощущал нетерпение, как незрелый юнец. Прежний Повелитель демонов давно бы подошел к душе Ланьхуа, ущипнул ее, сжал в ладони и успокоился. Но теперь похвалявшийся бесстрашием Дунфан Цинцан по неизвестной причине вдруг испугался. Он боялся причинить вред душе Ланьхуа. Боялся, что если приблизится, то она снова исчезнет.

Раньше Дунфан Цинцан презирал хрупкие и уязвимые души слабых существ, считая их медведками и муравьями. Сейчас же он всеми силами хотел сберечь нежное облачко, поэтому держал себя в руках, терзаемый страхом. Страхом, что может опрометчиво разбить вдребезги то, что с таким трудом сумел получить. Поэтому при виде белого облачка Дунфан Цинцан неожиданно для себя попятился.

Покатавшись по траве, душа Ланьхуа как будто устала и улеглась среди орхидей. Дунфан Цинцан смотрел на нее и не двигался. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем облачко снова зашевелилось.

Постепенно Повелитель демонов постиг закономерность. Он установил на пустоши камень и запустил вокруг него огненный шар. Когда шар совершал оборот, душа Ланьхуа просыпалась. Дунфан Цинцан определял по облачку время, вместе с ним просыпался и засыпал. Он наблюдал, как белый клубок крепнет, постепенно принимая форму младенца.

Повелитель демонов весь обратился в зрение. Каждый день он замечал и запоминал перемены, которые происходили с душой Ланьхуа. Как-то раз, когда ему было нечем заняться, Дунфан Цинцан смотрел на вращавшийся огненный шар и внезапно прищурился, осознав, что, к своему удивлению, доволен подобной жизнью.

Однако вскоре, словно в ответ на мысли Дунфан Цинцана, в его жизни наметился новый поворот. Проснувшись и открыв глаза, он увидел, что древние орхидеи исчезли! Сперва Повелитель демонов подумал, что ему изменило зрение. Когда он присмотрелся внимательнее и удостоверился в том, что глаза его не подвели, то почувствовал, как в сердце проник холод – более лютый, чем от удара мечом Северного Ветра.

Дунфан Цинцан подбежал туда, где рос заветный кустик, и его смятение улеглось при виде спящей девочки трех-четырех лет от роду, свернувшейся калачиком на земле. Длинные шелковистые волосы, хрупкие очертания, окутанные белым сиянием. Душа без тела и плоти, которая уже обладала жизненной силой. Может быть, из-за нее древние орхидеи исчезли?

Дунфан Цинцан наклонился, протянул руку, надолго задержал ее у щеки Ланьхуа и наконец дотронулся до лица. Девочка почувствовала тепло и потерлась круглым личиком о мужскую ладонь. От этого прикосновения сердце Дунфан Цинцана растаяло, а лицо смягчилось, как никогда прежде. Маленькая ручка схватила его за палец, брови на пухлом личике сошлись к переносице, и Ланьхуа проснулась. На Повелителя демонов уставилась пара лучистых глаз. Девочка молчала. Возможно, она не умела говорить. Ее испытующие глаза переполняло любопытство. Разумеется, Ланьхуа ведь вступала в новую жизнь. Дунфан Цинцан надеялся, что так и произойдет. Он не хотел, чтобы Ланьхуа вспоминала прошлое.

В городе Десяти Тысяч Небес Сы Мин и Чан Юань играли в вэйци. Звездная владычица размышляла, держа в руке камешек. К ней подбежала девочка лет семи-восьми, прильнула к груди и пожаловалась:

– Матушка, я никогда раньше не видела такого свирепого мужчину.

Сы Мин не отрывала глаз от доски.

– М-м… Ты опять стащила мою волшебную кисть, Чан Шэн? Вот сама и разбирайся с тем, кого нарисовала.

– Никого я не рисовала, – оправдывалась девочка. – У этого мужчины серебристые волосы, черная одежда, красные глаза и белая кукла в руках.

Сы Мин и Чан Юань обменялись потрясенными взглядами.

– Спустя десять лет Ланьхуа наконец возродилась, – невольно пробормотала Звездная владычица.

– Ланьхуа – это кто? – спросила Чан Шэн.

Сы Мин подтолкнула девочку к мужу:

– Спроси у отца.

Чан Юань послушно обнял дочурку, наблюдая за тем, как жена заторопилась к воротам, опустил голову и успокоил Чан Шэн:

– Ланьхуа – твоя тетя… Или, скорее, старшая сестра.

Пока Сы Мин торопилась в передний двор, Чан Мин, ее старший сын, преградил Дунфан Цинцану путь. Мальчику исполнилось чуть больше десяти лет. Ростом пока невысокий, по характеру он был спокойней и вдумчивей младшей сестры. Повелитель демонов молчал, но его облик и стать вселяли ужас. Чан Мин тем не менее держался с достоинством.

– Сестренка вам объяснила, что родители выйдут чуть позже, – сказал он без заискивания и высокомерия.

– Иду-иду!

Сы Мин поспешила навстречу нежданному гостю. При виде малышки на руках у Дунфан Цинцана она просияла от радости.

– Живая! И вправду живая! – Сы Мин обернулась к сыну. – Чан Мин, принеси-ка волшебную кисть.

Чан Мин повиновался, но перед уходом с любопытством взглянул на малышку. Тот заметил внимание мальчика, прищурился и покрепче прижал Ланьхуа к груди, загородив от посторонних взглядов. Чан Мину пришлось, не мешкая, удалиться, чтобы исполнить поручение матери.

Сы Мин налюбовалась малышкой, а затем посмотрела на Дунфан Цинцана.

– Минуло больше десяти лет, а Повелитель демонов совсем не изменился.