В комнате повисла тишина. Орхидея, казалось, сама испугалась собственных слов. Глаза Дунфан Цинцана слегка сузились, а духовная сила в его руках на миг ослабла. Девушка зажмурилась, желая откусить себе язык. Последняя фраза прозвучала капризно, зачем Ланьхуа ее произнесла?

Немую сцену внезапно прервали шаги во дворе. Орхидея резко открыла глаза. Светлый владыка пожаловал! Может, он не являлся образцом добродетели, однако считал Орхидею «сокровищем» и наверняка защитил бы. Пусть лучше он сражается с Дунфан Цинцаном, раз Орхидея пока «прикована к постели». Вдруг в порыве ярости Большой Демон и впрямь уничтожит ее новое пристанище? Несмотря на категоричность речей, Ланьхуа по-прежнему надеялась вернуться к хозяйке…

Дунфан Цинцан тоже услышал шаги. Его взгляд посуровел. Повелитель демонов разжал пальцы, стиснувшие голову Ланьхуа, обернул глиняное тело белой тканью и швырнул на кровать.

В дверь постучали. Прежде чем Дунфан Цинцан успел откликнуться, дверь распахнулась и в комнате объявился Светлый владыка. Он выглядел как обычно, однако взволнованный голос и порывистые движения выдавали его беспокойство.

– Тело… тело для А-Лань готово?

Дунфан Цинцан присел у кровати, пристально глядя на хозяина горы Тысячи тайн.

– Да, но конечности пока скованы. Чтобы их разработать, потребуется время.

Светлый владыка даже не посмотрел на Дунфан Цинцана. Он не отводил глаз от лица Ланьхуа. При виде белоснежной кожи, изящных черт и выразительных глаз он пробормотал, пребывая во власти смешанных чувств:

– И впрямь… удалось.

Орхидея невольно вспомнила, как несколько дней назад Светлый владыка нашептывал ей на ушко, что она сокровище. Ее вновь одолели смутные подозрения, а по спине будто заскользила холодная и липкая змея.

Девушка пробубнила что-то невнятное, не смея заговорить, и хозяин горы тут же обеспокоенно уточнил:

– Тебе неудобно? Я прикажу, чтобы в комнате барышни перестелили. Постель нужно сделать помягче…

– Нет нужды. – Прежде чем Орхидея успела ответить, Дунфан Цинцан перебил Светлого владыку. – Она поспит у меня.

– Что? – растерялась Ланьхуа. – Почему…

Дунфан Цинцан не удостоил ее вниманием. Он обращался только к хозяину:

– Я впервые попробовал сотворить живое тело из почвы сижан и не знаю, что может случиться. Поэтому я бы предпочел, чтобы барышня осталась со мной. Я буду за ней присматривать. К тому же чересчур мягкое ложе вредно для позвонков. Эта кровать для ее нового тела в самый раз.

Только теперь Светлый владыка перевел взгляд на Дунфан Цинцана.

– Не смею ослушаться брата Дунфана. – Хозяин горы улыбнулся. – Позаботься о барышне как следует, брат Дунфан. Она сейчас самое ценное сокровище на всем белом свете.

Дунфан Цинцан прищурился и тоже усмехнулся:

– Разумеется.

Светлый владыка попрощался и вышел. Ланьхуа, накрытая одеялом, смерила Повелителя демонов настороженным взглядом.

– Ты оставил меня здесь, чтобы изгнать мою душу из тела и отдать его деве Чи Ди?

– Замолчи, – шикнул Дунфан Цинцан.

Он закрыл глаза, навострил уши и услышал, как Светлый владыка, покидая двор, тихо сказал:

– Нападем завтра вечером. – Голос звучал холодно. – С ним нелегко совладать, будь предельно осторожен.

– Большой Демон?

Орхидея с удивлением наблюдала, как Дунфан Цинцан широко открыл глаза, а затем изогнул губы в чудной и коварной усмешке. Ланьхуа дважды моргнула.

– Ты и впрямь хочешь мне навредить!

Дунфан Цинцан посмотрел на девушку, нехорошо улыбаясь.

– Здесь никто не желает тебе добра.

Наступила ночь, небо затянуло тучами. Гору Тысячи тайн окутал мрак. На столе в комнате Дунфан Цинцана горела свеча. Повелитель демонов сидел за столом, отбрасывая на пол длинную тень.

У него за спиной на кровати беспокойно ворочалась Орхидея. Она целый день пыталась привыкнуть к новому телу, но научилась только поднимать руки и поворачивать шею. Ниже пояса тело по-прежнему ей не подчинялось. Конечно же, это тревожило и печалило Ланьхуа. Особенно потому, что она делила комнату с Дунфан Цинцаном…

– Не вертись, – буркнул Повелитель демонов, не оборачиваясь. – Еще даже трех дней не прошло. Так быстро нельзя разработать тело.

Орхидея хмыкнула. Едва только Дунфан Цинцан с ней заговорил, она ощутила, как в сердце вздымается накопившийся гнев, и не удержалась, чтобы не съязвить:

– Не строй из себя умника! Хвастал, что вылепишь тело, а сам загнал чужую душу в глиняного истукана и заставил лежать живым трупом.

Повелитель демонов отхлебнул чай, делая вид, что не слышал. Опустив чашку, он задумался, насупив брови. С каких это пор он научился пропускать мимо ушей оскорбления цветочной демоницы? Отодвинув чашку с чаем, Дунфан Цинцан сделал глоток воды, чтобы прополоскать рот, а затем взмахом рукава погасил свечу. Комната погрузилась в полную темноту.

Сердце Орхидеи затрепетало, а когда в темноте послышались шаги Повелителя демонов, который неумолимо приближался, девушка и вовсе пришла в ужас.

– Что ты задумал?

Она завертелась в тщетной попытке подняться. Во мраке девушка не могла ничего толком разглядеть, поэтому обрушила на Дунфан Цинцана поток обвинений:

– Хочешь надругаться над слабой женщиной, чье тело приковано к постели и до сих пор пахнет глиной? Совсем стыд потерял!

– Темнейший не ведает стыда. Ты узнала об этом только сейчас?

Дунфан Цинцан присел на край кровати, ничуть не изменившись в лице. Орхидея побледнела от страха. Пока она пребывала в оцепенении, мужская рука пронеслась над ее грудью, прижалась теплой ладонью к щеке и слегка надавила. Ланьхуа поневоле склонила голову набок. Жаркое дыхание овеяло уши:

– Закрой глаза и спи.

«Разве можно уснуть в такой позе?!» Орхидея задергала головой, пытаясь вырваться, но почувствовала, как указательный палец Дунфан Цинцана мягко водит по уху. Девушка растерялась. Уши заполыхали необычным жаром, и в голове прозвучал голос Повелителя демонов: «Закрой глаза».

Заклинание Тайной Речи. Магия низкого уровня. Неужели, чтобы ее применить, Дунфан Цинцану понадобилось начертить на мочке уха магический знак? Чтобы избавиться от проклятия, он что, полностью отказался от духовной силы?..

Размышляя об этом, Орхидея закрыла глаза и с удивлением обнаружила, что едва сомкнула веки, как перед ней появилась фигура Дунфан Цинцана. Ланьхуа от испуга снова открыла глаза, и ее тут же окутал непроглядный мрак. Девушка даже не сразу смогла сообразить, которая из картинок отображает реальность.

Дунфан Цинцан нетерпеливо ущипнул ее за мочку.

– Тебе велено спать.

Ланьхуа догадалась, что Повелитель демонов хочет ей что-то сказать, поэтому снова боязливо закрыла глаза. Ей тут же явился бесстрастный Дунфан Цинцан.

– Ты по-прежнему хочешь покинуть гору Тысячи тайн?

«Разумеется! Чтобы вернуться к хозяйке, надо выбраться с острова».

– А зачем мне здесь оставаться? – спросила Орхидея, хмуря брови.

– Когда минет завтрашний день, ты останешься здесь навсегда. Даже помимо воли.

Ланьхуа оторопела.

– В далеком Восточном море высится чудо-гора, где тысяча теней обрела человеческий облик. – Дунфан Цинцан холодно усмехнулся. – Пожалуй, гору Тысячи тайн следовало окрестить горой Тысячи теней.

– Что это значит?

– Темнейший указал тебе на странные тени, а ты ничего не поняла? Здешние тени обладают душой. Жители острова – демоны-оборотни, чьи истинные тела всего лишь тени. И Светлый владыка не исключение. Демоны-тени имеют общий изъян. Даже потратив десять тысяч лет на совершенствование, они не могут обрести плоть. Их тела вылеплены из глины. Точь-в-точь как твое.

– Тогда почему же он дал тебе почву сижан, чтобы ты изготовил… – поразилась Орхидея.

Не успев договорить, она догадалась, каким будет ответ, и невольно побледнела. Светлый владыка ничем не отличался от Дунфан Цинцана. Они оба жаждали отобрать у нее тело.

– Но… – Девушке вспомнилась еще одна загадка. – Почему он назвал меня сокровищем? Если ему нужно тело из почвы сижан, считал бы сокровищем волшебную землю или тебя! – Ланьхуа пристально посмотрела на Дунфан Цинцана. – В конце концов, это же ты сотворил нетленное тело из земли сижан.